На диете - Страница 28

– Извините... Уже ухожу... Здесь самый маленький размер...

Еле-еле доковыляв до нашей кабинки, я выгрузила на руки дочери кучу одежды и нервно приказала пошевеливаться. Из магазина будто разом выкачали весь воздух. Я задыхалась, бессильно привалившись к дверце. В голове взрывались алые вспышки в ритме грохочущего на весь зал рок-н-ролла и возбужденных возгласов покупателей. Набравшись духу, я подняла глаза. Ивонна шуровала на прилавке, по уши зарывшись в разворошенную кипу безрукавок. Она не узнала меня.

Еще раз поторопив Рикки, я оторвалась от спасительной кабинки и пристроилась в хвост очереди в кассу.

Очередь казалась бесконечной и почти не двигалась. Я стояла на всеобщем обозрении, как живая мишень. Любуйтесь все, вот она, Барбара Аверс в своем новом теле! Две смутно знакомые бабы уже посматривали на меня искоса, перешептываясь и кивая в мою сторону. Спорят – я это или не я? (Ради всего святого, не узнавайте меня!)

Отвернувшись, я уткнулась взглядом в двух юных продавщиц. Девицы чавкали жвачкой и сплетничали в полный голос. А попутно с прохладцей освобождали вещи от булавок и ярлыков, устремив все свои духовные и физические силы на одно: как бы не сломать длиннейшие кроваво-красные когти.

Перед глазами вдруг все поплыло и закачалось, реальность ускользала, точно дурной сон. Я старалась зацепиться за болтовню продавщиц, но лишь выхватывала отдельные возгласы: “Так-то!”, “Вообрази!”, “А тут он...” Лишенные смысла слова тонули в общем гуле.

Крепись, Барбара, ты справишься.

Конца моей пытке не предвиделось. Подлые бабы – ведь простаивают в очереди по полчаса. Неужели трудно заранее собрать чеки или откопать кредитку на дне сумочки? Так нет, до последней минуты витают в облаках, а лихорадочную деятельность развивают уже возле кассы, когда все упаковано и остается лишь расплатиться.

Только не вздумай зарычать!

Подоспела Рикки. Я втолкнула ее в очередь, сунула в руки кредитку и позорно сбежала. В тихой, прохладной наружной галерее я рухнула на скамейку.

Неудивительно, что меня шатает и перед глазами пелена, – всю ночь не сомкнула глаз. Слишком перенервничала из-за предстоящего шопинга. Это, черт возьми, мойторговый центр. Едва был вырыт котлован и заложен первый камень, мы с Сарой-Джейн ежедневно приезжали полюбоваться, как растут его мраморные стены. А уж после открытия не упустили ни единой возможности заглянуть сюда.

На этой страсти к покупкам мое неблагодарное семейство выигрывало больше меня самой: я ни разу не выходила из магазина без подарков. Но сколько жестоких насмешек мне пришлось от них претерпеть! Еще бы, такое тупое, бездуховное увлечение.

Как-то раз, за ужином, я невзначай обронила:

– Сара-Джейн тут шепнула мне кое-что... Фирма Стэнфорда получила заказ на строительство огромного футбольного стадиона. Всего в пятнадцати минутах от нашего дома, и представьте – “Чикагские медведи” будут тренироваться именно там.

Джейсон и Фрэнклин едва не свихнулись от счастья. Выскочили из-за стола и давай скакать и вопить, дубасить друг друга по спине и выбрасывать над головой растопыренные пальцы. Пару минут я милостиво созерцала этот дикий танец, а потом хладнокровно остудила их пыл:

– Шутка. Но теперь вы, надеюсь, понимаете, что значит для меня этот торговый центр.

Не скажу, чтобы они с восторгом восприняли этот урок. Но вышучивать меня прекратили.

Целых семь лет я прилежно посещала магазин не реже трех раз в неделю. Если случалось нарушить этот режим, во мне тут же просыпалась кидающаяся на людей стерва. Ни одна достойная внимания вещица не прошла мимо меня.

Менеджеры всех отделов записывали и зубрили наизусть мой размер, цветовые пристрастия, излюбленные торговые марки, последние приобретения и мечты. Телефон трезвонил едва ли не через день: “Миссис Аверс, у меня для вас исключительная вещь”, “Миссис Аверс, поступила та самая модель от Анны Кляйн. Я придержу ее до завтра”.

Но я слишком радикально изменилась и слишком долго обходила свой магазин стороной. Перспектива очутиться в великолепии его галерей эдаким плевком на мраморном полу всю ночь отгоняла от меня сон. Около двух, извертевшись на сбитых простынях, я сдалась. Вылезла из кровати, спустилась на кухню и выискала в холодильнике засохшие объедки позавчерашней пиццы. И даже не стала разогревать ее. Просто уселась перед телевизором и просмотрела пятьдесят седьмую серию “Обманутой жены”, поглощая заледеневшие ломтики колбасы и липкие нити плавленого сыра.

Программа ночного вещания глубоко вдохновила меня. Я преисполнилась искреннего сочувствия к брошенной супруге и всем сердцем уверовала в чуткость внешне нелюдимого соседа. Правда, досаждал неохватный бюст наивной юной героини. Поначалу все во мне взбунтовалось – слишком уж красноречивое было зрелище. Вот во что превращает меня пожираемая в данный момент пицца! Но остановиться, не подобрав с блюда последнюю крошку теста, и не пыталась.

И вот теперь я сидела на скамейке квашня квашней, борясь с дурнотой. Сверкающие витрины двоились и качались перед глазами. Перед табачным киоском возвышалась подставка со свежими газетами, и я попыталась вчитаться в аршинные заголовки.

НАРКОКОРОЛЬ АРЕСТОВАН

ПО ОБВИНЕНИЮ В ГИБЕЛИ

КОММЕРСАНТА

Кэмерон никогда бы не пустил на передовицу шрифт такой величины. Любопытно, глубоко ли Мак увяз во всей этой истории? На днях я встретила его во время утренней прогулки – он покорно вышагивал положенные круги вокруг дома – и пригласила выпить кофе. София окружила гостя нежнейшей заботой: подливала кофе, угощала рулетами с джемом. Она ценила мужчин с хорошим аппетитом.